Клинический случай №1. "Не ждали"- Здравствуйте! Нам бы кошечке когти постричь!
- Проходите, - киваю ассистентке чтоб занялась кошкой, а сама продолжаю заполнять бумаги, закрывая смену и ожидая опаздывающую коллегу, краем уха привычно слушаю что вещает хозяйка и что ей отвечают. Что коготки нужно постричь, а то она ими цепляется. Про то, как хозяюшка кошечку любит и души в ней не чает. Про то, что кошка много пьет уже давно и в последнее время вялая какая-то, лежит, а сейчас уже совсем плохая. Про странные выделения под хвостом, что марают диван и подстилку. Тут я уже не выдержала и в упор посмотрела на женщину:
- А Вы понимаете, что Ваша кошка больна и ей нужна помощь?
- Ой.
Вот и ой.
Состояние кошки оказалось действительно тяжелым. При подробном расспросе выяснилось, что кошка вялая уже давно, полгода как минимум наблюдают гнойные выделения "под хвостом", но особо это не беспокоило, так как обычно кошка себя мыла. А тут ослабла, несколько дней не ест, мыться перестала и начала марать мебель. Препараты для подавления половой охоты? - да, были, но давно и пару раз всего. На вопрос о возрасте хозяйка посчитала минутку и уверенно сказала - 12 лет. Я оценивающе посмотрела на красивую вислоухую кошечку, не выглядела она на свои годы, даже с учетом, что тяжело и долго болеет.
Сил сопротивляться у усатой не было, поэтому мы довольно быстро взяли кровь на анализ, затем побрили ей живот, спокойно положили на спину и сделали УЗИ. На УЗИ я вижу прекрасную картину "2 в 1": матка, воспаленная и заполненная гноем, а в полости матки в области бифуркации (в месте, где тело разделяется на два рога) крупное новообразование. Объясняю хозяйке, мол, пиометра и опухоль, нужно оперировать, удалять матку с яичниками целиком и полностью, нужно будет потом еще лечить, делать капельницы и колоть антибиотики, нужно стабилизировать перед операцией, так как кошка уже не молодая. Получаю в ответ "Да, делайте все что нужно, а оперировать вы будете?" Смотрю на часы - коллега прислала сообщение, что опаздывает настолько сильно, что я могу на нее особо не рассчитывать. А я уже больше суток на работе. Киваю, да, оперировать буду я.
Кошку оставили на мое попечение в клинике. Пока капельница размеренно капала, пока шла подготовка операционной, мы с ней даже успели вздремнуть в обнимку в закрытом стационаре. После капельницы кошка немного ожила и уже пыталась смыться о меня по пути на операцию. Почти на пороге сострадательная ассистентка забрала из моих объятий кошку и сунула под нос чашку кофе, так что через 10 минут я вполне бодро напевала под нос детскую печенку про утят и вводила усатой анестезию. Желтые глаза моргнули раз, другой и остановились, пушистая грудь стала вздыматься тихо и размеренно, тело обмякло и потяжелело.
Когда делаешь что-то много-много раз действия становятся автоматическими, руки работают отдельно, мозг думает и фиксирует происходящее так привычно, что уже и для волнений места не остается, только сосредоточенность. Делая первый разрез краем уха услышала, что моя сменщица пришла на работу. Уже извлекая больную матку и бурно обсуждая вытащенное и увиденное с ассистенткой, услышала, что приемную занял другой врач и даже начал прием. Вот и отлично, значит можно спокойно доделать операцию и снова уйти с кошкой в стационар, доделать капельницу, заполнить направление на гистологическое исследование опухоли, убедиться что усатая проснулась и ехать домой. И не надо никуда бежать, никого принимать, ничего решать - этим утром я принадлежу только этой кошке. И это самое правильное, когда тебя не рвут на части к разным пациентам в разные концы клиники, а ты спокойно занимаешься одним, не отвлекаясь и не бегая туда-сюда. Примерно с такими мыслями и мечтами я закончила зашивать пациентку, промыла шов и кожу вокруг от крови, одела послеоперационную попону, взяла кошку на руки и мы скрылись в тишине и прохладе стационара.
Проснулась усатая быстро и легко. Мы лежали нос к носу и в какой-то момент желтые глаза дернулись вправо - влево и внимательно, с выражением, уставились на меня.
- Доброе утро, принцесса, - поздоровалась я.
Кошка сморщила нос, подумала пару мгновений и чихнула. Доброе утро.
Клинический случай №2. "Неизлечимая старость"- Мы к вам чисто посоветоваться... Мы уже были у врачей, все говорят что это от старости и лечить нет смысла, оперировать не хотят, советуют дать собаке умереть спокойно, ведь 14 лет уже прожила... А я хочу понять, может есть шанс, хоть небольшой. Ей уже совсем плохо.
Девушка положила на смотровой стол крошечное дрожащее тельце. Настолько миниатюрные йоркширские терьеры даже в современном мире встречаются очень и очень редко. Она казалась еще миниатюрнее из-за худобы и свалявшейся шерсти. И невооруженным глазом было видно, что собаке очень и очень плохо.
Я положила руку на торчащие ребра, успокаивая собаку, пробежалась пальцами по выступающим острым позвонкам, аккуратно пропальпировала живот, который по всем законам должен быть ввалившимся, но он-то как раз сыто и кругло выпирал по бокам. Заглянула под хвост - петля набухшая, стандартные гнойные выделения, хоть и в небольшом количестве. Меряю температуру - очень и очень низкая, крайняя степень истощения и интоксикации. Опрашиваю хозяйку, та рассказывает, что собака много пьет, много писает, последние несколько месяцев ест все меньше и меньше, слабеет, худеет и прячется в домике, а два дня назад отказалась от еды совсем. Ну и да, капельки гноя из-под хвоста, мало, но есть.
- Я понимаю, что это старость, мне уже сказали, но может есть вариант поддержать ее, - девушка опускает глаза, - или если ей больно и плохо не мучить?
Пришла ассистентка, которая ходила взвешивать собаку и объявила вес - ровно один килограмм тощего несчастного йорка. Я осмотрела малышку еще раз, послушала сердце, внимательно посмотрела в живые глазки-бусинки.
- Давайте сделаем УЗИ, - предлагаю хозяйке, - есть у меня одно подозрение и если оно окажется верным, то ее можно и нужно спасать.
- Да, давайте! - сразу хватается за предложение девушка.
Хвостатая спокойно отреагировала и на машинку, которой побрили животик, и на то что ее разложили пузиком кверху, даже с интересом уставилась на монитор, когда я стала показывать хозяйке на картинку и объяснять: вот собачья матка, вот она воспалена и заполнена гноем, этот гной отравляет организм и вызывает все симптомы, прооперировать можно, но еще нужно взять анализы крови чтобы понять как лечить собаку дальше, ведь за столько времени другие органы тоже могли пострадать. И перед операцией нужна будет небольшая подготовка, ведь собака действительно стара, очень слаба и может не перенести наркоз, поэтому сначала нужно ее стабилизировать, что значительно повысит шансы на успех. Хозяйка была согласна на все, лишь бы использовать шанс на выздоровление и попробовать спасти собаку.
- Мила, Милочка, я приду за тобой обязательно, ты держись, - и вот уже мы забираем легкое тельце и уносим в процедурный кабинет на капельницу.
Через несколько часов температура тела поднялась до нижней границы нормы и началась подготовка к операции. Мила оправдала свое имя, она действительно оказалась очень милой и трогательной собачкой, пугливо жалась на коленях во время процедур, робко стреляла глазками из под растрепанной челки, без возражений терпела уколы и абсолютно покойно заснула когда пришло время оперировать. Я уложила безвольное тело на операционный стол, развела лапы, еще раз посмотрела на круглый животик.
- Какая же она крошечная, я волнуюсь, - пожаловалась я вслух, а сама уже готовила операционное поле. Волнение волнением, но это не повод ждать и медлить. Грудь малышки мерно вздымалась, глаза невидяще смотрели в пространство, сердце равномерно качало кровь и можно было спокойно приступать.
Операция заняла рекордно короткое время, собака маленькая, матка с гноем по отношению к собаке большая, а на деле тоже маленькая, разрез получился небольшой, на пару швов, опять же из-за размеров крошки. Я тогда еще не знала что буквально через пару недель буду оперировать хомячка с той же патологией и искренне считала, что занимаюсь практически ювелирной работой.
Просыпалась Мила долго и тяжело. Я постоянно бегала из приемной к ней, смотреть как себя чувствует, а потом и вовсе осталась рядом, свалив на ассистентку рутинную работу: процедуры, вакцинацию, уколы. Когда взгляд собаки стал осмысленным, а лапы прекратили беспорядочно дергаться, я тоже немного успокоилась и чтобы не скучать решила причесать ее немного. Текущих пациентов на прием не было, тихо, спокойно, идеальное время поспать или заняться собачьей прической. А то смотреть страшно: кучка сосулек, а мы еще и сваляли эти сосульки в колтун. Оставшееся время провели с пользой, Мила довольно щурилась, а я привела ее в порядок и даже заплела длинную косичку из челки.
Восстанавливалась собака долго, ежедневные капельницы, уколы, обработки. Она героически все терпела, уплетала предложенную еду за обе щеки, отъедаясь за время вынужденной голодовки. Швы они пришли снимать уже активные, красивые и счастливые.
Не знаю, сколько ей еще осталось, полгода, год, два... Но точно знаю, что это того стоило. Когда друг рядом с тобой 14 лет, даже лишние полгода - на вес золота. Лишь бы они были счастливыми и безболезненными.
Клинический случай №3. "Однажды в деревне" (вот тут хэппи энда не будет)Данка была самой обыкновенной собакой смешанных кровей. Очень смешанных кровей, но с видимым строением тела лайки и окрасом немецкой овчарки. Ее завели для охраны дома и территории, она выполняла свою задачу и я всегда видела ее нос, предупреждающе выглядывающий из под забора, когда проходила мимо. Если я проходила одна - она морщила морду и лаяла, если гуляла с псом - тихо пофыркивала и провожала нас взглядом, признавая более сильного, но предупреждая. И только один гость был желанным на ее участке: полубродячий йорк, который в свободном полете бегает по нашему поселку. Вот уж он к ней частенько захаживал, все смотрели и смеялись, мол, вот такая странная любовь.
Зима, снега много, холодно, темно по утрам. В то утро меня разбудили с просьбой "когда будет время зайти посмотреть на собачку, а то захворала чего-то". Именно с того дня я не верю этим "как будет время" и иду сразу же, потому что все такие стеснительные, а собаке было реально плохо. Вряд ли бы те полчаса, которые я потратила на завтрак, что-то решили, но осознавать сам факт неприятно.
Муж выразил желание пройтись со мной, закинул мою сумку на плечо и мы выдвинулись. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что к пациенту не еду куда-то, захватив всего и побольше, стоя в пробках в любое время дня и ночи, а просто прогуливаюсь по деревне до нужного участка, а если нужно - и ко мне доведут или донесут. Идешь, наслаждаешься погодой, будь то снег или солнце, дышишь полной грудью и знаешь, что через 5 минут уже будешь на месте, а потом столько же - и дома. А если что-то понадобится, то не надо тащить с собой все что есть, а вполне можно взять только самое необходимое, до остального-то рукой подать.
На месте мы зашли во двор, из-под забора которого я постоянно наблюдала настороженные глаза и любопытный нос, затем в дом. Около входа на полу лежала собака, морда осунулась, глаза ввалились, слабость такая, что и голову поднять не может.
- Уже неделю такая, сегодня совсем плохо стало, в дом перенесли, чтоб на улице не лежала, - рассказывает хозяин, - не ест ничего, пила, а сейчас и не пьет, в прошлом году было похожее, приезжал врач, сделал какой-то укол и все стало нормально.
Осматриваю беднягу, слизистые бледные, пульс слабый и учащенный, прерывистое хриплое дыхание, живот болезненный и через тонкую стенку чувствуется две "колбасы" - огромные, мягкие, наполненные рога матки, особо ясно прощупываются на фоне пустого кишечника и общей истощенности. А вот выделений нет, петля набухшая, но чистая, значит пиометра закрытая, что еще хуже.
- Лет сколько? Течка давно была? Щенилась? - стандартные вопросы, а сама прикидываю, как собаку лечить и где оперировать, она очень крупная и на стол можно претендовать только на большой обеденный, мой стандартный мал.
- Лет около семи где-то, течка вот месяца два назад, йорк этот все не отлипал от нее, хорошо хоть не достает, щенков не было никогда...
Классика, по времени, по симптомам, жалко, что на этот раз пиометра зашла слишком далеко и собака уже на последнем издыхании. Объясняю хозяину что с собакой, спрашиваю повезут ли на УЗИ, получаю отрицательный ответ. До ближайшего УЗИ действительно далековато. Задаю следующий вопрос - будем ли пытаться спасти. Это абсолютно нормальный вопрос в реалиях цепных и вольерных собак, которых лечить пытаются когда уже точно понятно что "не оклемается сама" или "своими силами и активированным углем не справимся" и вполне могут списать, если лечение дороже и тяжелее, чем завести новую собаку. Попробовать полечить и прооперировать хозяин согласился, все-таки столько времени Данка верно несла свою службу и заслужила это.
Решили перевезти ее ко мне, где проще будет и капельницу поставить и операцию сделать. Муж уже понял, что с анализами собаки в лабораторию снова едет он и только спросил как перевозить будем, такую тушу на руках не донести. Пока мужчины думали, я рванула домой, готовить стол, инструменты и капельницу, убирать котов на второй этаж и запирать пса в спальне, чтоб не мешал и не кидался защищать дом. Все подготовила, вышла за ворота встречать и наблюдала чудную картину как хозяин везет собаку на тачке - единственное подходящее, что пришло в голову, хорошо хоть дороги от снега очищены, хоть и не везде. Сделала себе пометку на будущее, хороший вариант, когда другого выхода нет.
Добрались, перевалили собаку на стол, я пережала вену и начала с установки внутривенного катетера, чтоб обеспечить быстрый доступ к вене. Данка выглядела еще хуже, чем полчаса назад, хотя казалось хуже некуда. Катетер перехватываю пластырем, чтоб держался, тянусь к полке с лекарствами и в этот момент у собаки останавливается сердце. Грудная клетка бестолково движется, пытаясь сделать вдох-выдох, конечности дергаются в агонии, голова закидывается, а тело уже мертво. Конечно, мы пытались хоть что-то сделать, но все попытки увенчались полнейшим крахом. Оно и понятно, не в том состоянии организм, чтобы реанимация прошла успешно.
- Поздно, - смотрю на хозяина, тот в шоке не может отвести взгляд от тела любимицы, - слишком поздно. Мои соболезнования.
Кидаю взгляд на начавшуюся метель за окном и говорю:
- Завтра поеду на работу, могу забрать тело на кремацию, вы сейчас землю не продолбите, чтоб похоронить ее.
- Да... Спасибо вам за все, - человек все еще не может осмыслить произошедшее и я вполне его понимаю. Вот так раз и на твоих глазах, буквально за несколько часов до спасения.
На вечерней прогулке мы с псом привычно шли мимо памятного забора. Из под забора не торчал нос, не сверкали глаза и лишь нечесанный и несчастный йорк кружил рядом, периодически подвывая и поскуливая.
- Эй, лохматый! Нет твоей подружки больше... уходи, - говорю ему, а у самой на сердце тяжело.
Пес притих. Постоял пару мгновений, сверля взглядом щель под забором. Посмотрел на меня. И потрусил от нас вдоль улицы, загребая снег и собирая комки на лохматых лапах.
Мед. фото. Извлеченное из кошки (1, 2) и собаки (3).