Ночной пассажир.

[ksan]

В связи с поломкой машины, мне сейчас приходится кататься на работу на метро. Я никогда не любила подземку, тесно по утрам, душно, в лицо лезут чужие волосы, все торопятся, ругаются, наступают на ноги, в вагоне укачивает и хочется спать... Но есть и хорошие стороны: отсутствие пробок. Если бы не было разницы в час (на машине до работы еду 40-60 минут, на транспорте - 2 часа), было бы еще лучше. А еще, когда я была маленькой и мы только-только переехали в Москву, я жутко боялась эскалаторов в метро. Мне все время казалось, что если я не успею сойти с него, то он зажует мои ноги.
Вот, Википедия дает мне интересное познание, что слово «Эскалатор» в переводе с французского означает «штурмовая лестница» и первый эскалатор появился более ста лет назад и выглядел он как движущаяся лента без ступеней и поручней. И вообще, первый эскалатор был аттракционом для туристов. И, наверняка, сейчас он более безопасный, чем в первые года. Но не для всех, как выяснилось, не для всех.

Той ночью на работе я не спала. Занималась лабораторными исследованиями, затем проверяла реагенты, убиралась в лаборатории, мыла огромное количество пробирок и стекол. Спать не хотелось, на сутках мы обычно спим ближе к утру, в предрассветные часы. Ночь - время экстренных пациентов и лучше «включиться» в работу сразу, чем протирать глаза и пытаться понять в чем дело, одновременно тормоша мозг, чтобы заработал. А вот в предрассветные часы редко кто приходит, это время сна, собаки не гуляют, значит драчунов и сбитых редкими машинами собак не бывает, кошки спят в постели, вместо того, чтобы прыгать с балконов вниз и кушать несъедобное, дети тоже спят и не могут ткнуть своему питомцу игрушкой с острым краем в глаз. Тишь да гладь.

Я как раз разводила краситель для мазков, когда зазвонил телефон. Затем ассистентка громко и разборчиво рассказывала в трубку, как к нам доехать. Я вопросительно подняла брови, на что она мотнула головой в сторону кварцевой лампы. Ага, значит нужно готовить операционную и набор для реанимации. Пока мы занимались привычным делом, я спросила, чего хотят поздние гости и получила ответ, что люди толком не объяснили, то ли собаку "зажевало", то ли собака куда-то попала, в общем истекает кровью и хозяин, судя по обильно извергаемому мату и крикам про скорую смерть своего любимца, очень волнуется. Через 5 минут люди позвонили еще раз, заблудились и не могли найти клинику. Пришлось мне ориентировать водителя по телефону, в то время, как ассистентка вышла на дорогу, встречать. Разобрались довольно быстро, несмотря на то, что человек в стрессе очень плохо соображал. Влетели в клинику, девушка в бежевом, залитом кровью платье, с красивым шоколадным той-терьером на руках, за ней - двое мужчин в костюмах. Видно, с праздника люди сорвались.
Собака вела себя на удивление спокойно, на тот свет в ближайшее время не собиралась. По сумбурным объяснениям мы выяснили, что собаку отдавали родителям, пока уехали на праздник, а совсем недавно родители позвонили и сообщили, что собаку "зажевало" эскалатором в метро. Тяжело общаться с людьми, когда на алкоголь накладывается стресс, паника и адреналин. Я пытаюсь расспросить хозяев и осмотреть пса, а хозяева ежеминутно дергают меня паническими фразами «он умирает! сделайте что-нибудь! спасите нашу собаку!» Стремление хорошее, исполнение - плохое, никогда, никогда нельзя отвлекать врача, который пытается помочь! Пес, в противоположность владельцам, вел себя абсолютно адекватно, молчал, уткнувшись в мокрое от слез лицо хозяйки, и терпел все манипуляции, немного взвизгнул на уколы. Чудесная, терпеливая собака! Очень-очень спокойный той-терьер, маленький и храбрый. За маму переживал больше, чем за себя, крутился, тыкался носом ей в лицо. А мама плакала, уже мысленно похоронив пёсика.
Нашла среди трех ночных посетителей самого адекватного. Ответила на сотню вопросов, в основном "он не умрет?" и "вы умеете это делать?" Ну конечно, если бы не умела - не бралась бы. Кровотечение оказалось небольшим, но у страха-то глаза велики. По два средних пальца на передней и задней левых лапах были раздроблены, торчали куски костей, когтей и висели обрывки кожи и подушечек. И все это - в грязи и земле. Оказывается, когда собаку вытащили из эскалатора, его заставили еще и идти на своих четырех. И он на стрессе и адреналине - шел. А в клинике уже почувствовал, что больно, ой как больно.
Выводили собаку из состояния шока, чтоб дать анестезию. Хозяйка плакала на стуле и потребляла месячный запас Валокордина. Хозяин размахивал руками, громко просил спасти собаке лапы, одновременно рассуждая о нашей сомнительной квалификации. Очень хотелось послать их далеко и надолго, сдерживала только собака, которой было действительно больно и до утра ждать не стоило: грязь, инфекция, обломки костей... Моя квалификация плакала в уголке и просила оставить ее в покое. Ассистентка смотрела успокаивающе, понимая, что еще пара слов - и люди вылетят из клиники. Без собаки.
В конце концов, мы вручили другу хозяина (самому адекватному человеку в приемной) собаку, отодвинули паникующих на задний план, отобрали у хозяйки почти пустой пузырек с валокордином. Поставили катетер. Дали анестезию, выгнали всех на улицу и в спокойной обстановке, в операционной, промыли лапу и оценили ущерб. Ущерб оказался невелик - только когтевые, последние, фаланги пальчиков. Странно, что две лапы и на одной стороне, раньше если эскалатор и «жевал» кого-нибудь карликового, то повреждения были только на одной лапе, реже - на обеих передних или задних. Но чтоб с одной стороны, передняя и задняя, да еще и по центру, а не сбоку - впервые видела. Странно песик стоял, странно, что вторую лапу не одернул, странно, что его вообще додумались на ленту эскалатора поставить.
Бой со скальпелем в руках, первый раунд. Цель: удалить осколки костей и пораженные фаланги, оставить по максимуму целые фаланги на месте, предотвратить инфекцию. Второй раунд. Самое сложное: закрыть кости кожей, которой после удаления рваных инфицированных, грязных, рваных лоскутов осталось всего ничего, значит найти кожу для закрытия ран и натянуть любым способом. Дополнительный раунд: сделать это все так, чтобы собака смогла ходить, а кожа крепко сдерживалась швами.
Рентген до и после операции отличался разительно. У меня получились очень красивые, аккуратные, укороченные пальчики. Остатки подушечек пришлось убрать. Когти теперь этим пальцам не грозили, новые не вырастут - неоткуда. Ровным рядком, с двух сторон шли швы. Ювелирная работа, которой я по праву могу гордиться. Долго, сложно, муторно, но мы это сделали.
Если честно, я бы владельцам еще недели две собаку не отдавала. Во-первых, нужен будет хороший уход, а это постоянное ношение воротника (чтобы пес не "скушал" швы), постоянные обработки швов, и не просто полил-намазал, а обработка каждого шовчика, снимать корочки, вымывать грязь. Постоянные инъекции, в том числе и в вену. Сильный антибиотик, капельницы, противовоспалительные, обезболивающие. Ограничение движения. Во-вторых, объяснить пьяным людям, что требуется делать с собакой - очень тяжело. А им нужно было ее забрать, как только выйдет из наркоза. Нужно и все. То есть, у меня было еще часа два. На то, чтобы попытаться разжевать владельцам дальнейшие действия.
В итоге, я написала два листа подробнейших назначений, десяток раз повторила хозяйке одно и то же (судя по всему, валокордин на алкоголь действует так, что человек выпадает в другое измерение и витает там). Понаблюдала за собакой, за хозяйкой на случай, если придется вызывать "Скорую". Отловила уже совсем трезвого друга хозяина и еще раз объяснила все ему. Все вместе сходили за хозяином, которого никто не мог разбудить - он спал в машине. Всё это как раз заняло около двух часов. Собака уже проснулась, была облачена в воротник и спокойно сидела на руках у ассистентки, под капельницей.
Пока капельница закончилась, пока ассистентка еще раз (даже не один, по-моему) повторяла, что хозяевам нужно делать, уверяла, что собака не умрет и что доктор знает свое дело (надо же, а хозяева со своим недоверием почти убедили меня в обратном) я успела принять еще несколько "ночных" гостей. Вытащила грязную щепку из щеки у овчарки, эдакий интересный пирсинг (идет в комплекте с инфекцией). Трижды успокоила по телефону хозяев рожающей кошки, одних и тех же, они, видимо, звонили во все круглосуточные клиники и забывали, куда позвонили, а куда еще нет. Заштопала подушечку лапы громадному черному русскому терьеру (огромная лохматая гора спокойствия), под местной анестезией: собака лежит, хозяин держит лапу, а я враскоряку, попой кверху, обрезаю и штопаю порезанную подушечку. Обидно, когда такой гигант наступает на стекло... Мелочь проскачет и не заметит, а гиганту под его весом прорезает глубоко и качественно. Но черный русский меня покорил, забрал частичку моего сердца, эта невозмутимая бородатая морда, умные глаза под длинной лохматой челкой, покорность судьбе и абсолютное послушание. Шикарный пес, шикарный. Достала еще один пирсинг - две иглы из нижней челюсти у огромного наглого бенгальского кота. Упал на набор для вышивания. Два ловких движения (перед этим мы с хозяевами долго заламывали кота и пристраивались, пыхтя и нервируя животное) - и две острые иглы валяются на столе. Хм, а я почему-то думала, что вышивальные иглы тупые. Те, что я доставала из желудков и кишечников других кошек точно были абсолютно не острые. Хотя, может хозяйке такими удобнее вышивать или вышивка не «крестиком».
Но рано или поздно, нужно возвращаться в реальность. Убедиться, что в компании хозяев есть хотя бы один понимающий трезвый человек. Отдать собаку. Отдать назначения и проследить, чтоб они были убраны в сумочку. Проследить, как отъезжает машина... Стоп! Машина?! Они же в таком состоянии ехали к нам на машине и от нас - на ней же! Звонить на телефон нетрезвому водителю я поостереглась, вдруг отвлечется. Утром пересдала по смене, чтобы хозяевам той-терьера позвонили, как доехали люди, а то волнительно. Вечером меня уже успокоили, что доехали хорошо, а собака (подпольная кличка "пальцы веером, сопли пузырем") ходит аккуратно, но ходит.
Ну и славно. Только в метро этот песик больше в жизни не поедет.

Утром, после бессонной ночи отдаем анализы курьеру.
Курьер (записывая имя собаки): «Бедный Йорик...»
Я (устало прикрыв глаза): «... я знал его...»
Ассистентка (тихо): «... Горацио.»
Умные все, смотрю. Образованные.