О том, как я познакомилась и попрощалась с Радой.

[ksan]

Знаете, я стараюсь отключать эмоции на работе, относиться к пациентам и их владельцам спокойно, ставить перед собой цель, диагностировать и вылечить, и идти к цели. К этому пациенту я привязалась, хоть и давала себе слово, что никогда.
С чудесной собакой Радой я познакомилась больше года назад, они попали ко мне случайно, пришли когти постричь, а я чувствую - гнилью пахнет от собаки.

*** читать дальше ***

Стала искать почему. А хозяйка говорит, рак у нас, нам уже все врачи отказали, отправили умирать. И действительно, поднимаю висячее ушко, а там... я такого давненько не видела, огромная опухоль, уже вскрывшаяся, изъязвленная, закрывает ушной проход, кровоточит, вокруг гной, грязь, опарыши приветливо подмигивают и все это источает такой аромат, что заглянувшая туда же ассистентка тут же отправилась в другой кабинет, оставив меня бороться с нахлынувшей тошнотой. Им сказали не трогать ухо и что собака скоро сама умрет! Звери!
В общем, два часа я вычищала всю эту дрянь собаке. Та стояла смирно, хотя в первые десять минут поскуливала и повизгивала. Потом ей стало полегче. А потом стало очень больно, когда я вычистила все вокруг и стала вымывать опарышей, она плакала, но терпела. Когда мы вычистили все, я удовлетворенно разглядела теперь сильно кровоточащую, но ЧИСТУЮ опухоль, оббрила все вокруг, потому что шерсть уже было не спасти и предложила хозяйке скрасить последние деньки собаки хоть каким-то консервативным лечением.
Сначала мы виделись каждую мою смену, я мыла, вычищала, убирала, подбривала, закладывала лекарства и учила это делать хозяйку. Потом мы стали видеться раз в две недели, я назначала препараты, меняла их иногда кардинально, мы достали препарат, который нереально было достать в Москве, да и в России, стали пробовать его. Через 3 месяца опухоль начала активно распадаться. С одной стороны это плохо, с другой - она становилась меньше, мы при обработке вытаскивали из ушей просто куски кровавого гнилого мяса, она становилась меньше и уже не кровоточила так и почти не гноилась. Но запах все-равно был, из-за того, что внутрь она тоже распадалась, в слуховой проход, а достать я туда не могла - все было закрыто. Так прошло еще 3 месяца. У ассистентов появился спор - кто больше пробудет рядом со мной в процессе обработки собаки, который всегда занимал около часа. Самый стойкий продержался 15 минут. А я приспособилась, заливала толстый слой марли зеленым чаем, подсушивала и повязывала на лицо. А хозяйка уже давно привыкла к этому запаху.
Я думала об операции, удалить, прочистить, зашить ухо, но... 17 лет собаке. Хозяйка не рискнула, да и я сомневалась в своих силах.
В один прекрасный момент я достала очередное месиво из уха и увидела небольшую щель, окошко в слуховой проход. О, как я была рада, что он не зарос. Мы хорошенько все промыли, вымыли оттуда просто неимоверную смесь прогнившей плоти, кусков опухоли, крови и гноя. С того момента пошли улучшения. В уши закладывали разные препараты, меняли чуть ли не каждый месяц, пробовали ВСЕ, от народных рецептов и гомеопатии до сложных блокад и примочек на ночь с перебинтовыванием головы. Рада терпела все. Я выбила для них огромную скидку в клинике, у меня была надежда, мы протянули уже 6 месяцев собаку, которую почти похоронили, она стала веселее, стала кушать и играть. Единственный минус - если ей в игре или проходя мимо задевали ухо - оно начинало кровоточить и на кричала от боли, поэтому вся их семья научилась быть аккуратными и смотреть под ноги.
Прошло еще пол-года. Опухоль стала плоской, чуть выпуклой. Да, смотрелась она так же ужасно, одна сплошная язва, но без гноя, без рек крови, без опарышей, почти без запаха. Собака весела и активна в свои-то годы, только на улицу в шапочке ходит, чтоб людей не пугать, потому что я всегда начисто выбривала голову в районе опухоли. Мы виделись так же, раз в две недели, так же почти час обрабатывались, так же меняли терапию, когда прошлая, на мой взгляд, переставала давать эффект.
Через два месяца я нащупала уплотнение над ключицей. В тот же день хозяйка упомянула, что Рада стала кашлять после прогулок и бега. С замиранием сердца я отправляю их на рентген, а сама эти бесконечные 5 минут хожу кругами по хирургии, понимая, что первая мысль была верной - скорее всего метастазы. Ассистентка принесла мне рентген уже в слезах, она-то тоже привыкла к собаке и последние месяцы постоянно помогала мне с ней. Подношу к экрану и понимаю - конец. Покашливает она... да там места свободного почти не осталось!
Хозяйка тихо плакала в уголке кабинета. Рада, по давно приобретенной привычке, вылизывала мне руки после процедур и виляла хвостом. Я смотрела на собаку, на коккер-спаниеля, вылитую копию моей, и понимала, что не смогу сейчас взять и отправить ее на тот свет. Потому что не надо, потому что качество жизни у нее все еще на уровне, потому что пока единственное, что у нее болит - это ухо, и то не всегда.
Мы крепко подумали и решили - пока она чувствует себя хорошо, будем жить, как жили раньше. И мы жили, обрабатывались, встречаясь теперь каждую неделю, я с ужасом нащупывала новые метастазы, кашель нарастал, появилась небольшая одышка. Спустя еще почти два месяца мне звонит хозяюшка Рады и в слезах рассказывает, что собака откашляла кровавый сгусток. Я хватаю сумку и мчусь туда с мыслью - ну не могла же она отхаркнуть кусок легкого. Не могла... на нёбе, куда я не заглядывала уже пару недель, вызрела и вскрылась еще одна опухоль. Огромная, плоская, распадающаяся зараза, мы бы ее заметили раньше, если бы Рада не сидела на разведенных паштетах, она бы просто перестала кушать нормально. Выглядела она плохо, похудела за последние пару недель, кашляла, пока я ее смотрела, почти не переставая (хотя неделю назад еще не было такого кашля), но благодарно вильнула хвостом и лизнула мне руку, когда я заглянула в ухо. Закономерное решение, к которому мы готовились эти пару недель, пришло. Хозяйка попросила усыпить Раду. Дома, не в клинике.
Мне пришлось сходить на работу за препаратами, а там, как назло, на смене была моя ассистентка. Отпросилась у коллеги, пошла со мной, помочь. На самом деле, я поняла, глядя на нее, что она хочет попрощаться.
Плакали все. Хозяйка с "помощницей" рыдали, обнявшись, на кухне. Я сдерживалась из последних сил, кусая губы, давая анестезию. Заглянула в последний раз в потухающие глаза, погладила по голове и отпустила на небо.
Ненавижу усыплять. Попрощалась. Ушла. Отъехала в соседний двор и разревелась, как сопливая девчонка, уронив голову на руль. Никогда, никогда нельзя привязываться к пациентам, особенно к обреченным, но не всегда получается держать себя в руках.
Вот такая история Рады, собаки, которая показала мне, что все возможно, если очень-очень постараться и не сдаваться. Даже то, что кажется невозможным.